Второй раз войти в реку...

Автор - Оксана Демченко .
http://samlib.ru/o/oksana_demchenko/chudo.shtml

Вы не верите, что в нашем прагматичном мире существуют чудеса? Я - верю. Их нельзя создать по заказу и вызвать, даже если это жизненно важно. Но стараться и пытаться следует. Потому что чудеса создают люди. Неравнодушные, готовые бороться до последнего, упрямые.
  ***
  Он приехал к нам домой как всегда - внезапно. Он каждый раз возникал, как заправский джинн. Ночью, без звонка, с дороги, начало которой теряется в неизвестности, как и конечная цель пути.
  "Ребята, я на часок. Надо вздремнуть. Спешу, мы затеяли такую штуку... Спасибо, Раечка, есть хочу страшно. Нет, пить не могу, но я с вами - мысленно. Мне до рассвета надо встретить Василия на развилке Щелковского. Долго объяснять, если успею, утром."
  Утром он, само собой, не успевал ничего пояснить. И опять исчезал надолго.

  Невероятное существо. Талантливый физик, путешественник, мотоциклист, авантюрист, достойный пера Ильфа и Петрова, - кстати, его любимых авторов. Умница, шиза, прекрасный друг, невыносимый человек. Все сразу. И обязательно - чересчур... Такой уж он был и есть.
  Он возил воду Балтики через СССР, чтобы торжественно вылить её в Тихий океан. И чиновники всевозможных ведомство, шалея от бешеного напора и дикой логики, подкрепленной нужными цитатами из классиков и одобрением высоких лиц, невесть как втянутых в очередную авантюру, выделяли средства и людей. Так дела этого внука лейтенанта Шмидта обретали статус официальных пробегов, освещаемых прессой и сопровождаемых поддержкой "местных органов партийной и комсомольской власти".

  Он прорывался в перекрытую наглухо Москву олимпийского 1980 года на старой "Вольво" с иностранными номерами, через все заслоны ГАИ... Нас, мирных столичных дачников, не впустили. Мы стояли на обочине и тихонько сердились, понимая - чрезвычайшина, надо терпеть... А когда добрались до квартиры, в дверях осталась от этого несостыковашегося визита лишь записка: "Привет, БРОДы. Ждал. Ночевал в машине, больше нет времени, лечу." Редкий пример лаконичности.

  Он, само собой, еще писал стихи и каламбурил с редко силой профессионального КВНщика от Бога...
  Он ездил в поездах без билета, выбирался по чужому пропуску из закрытых ядерных городов, умудряясь вернуть корочки на место так, чтобы не "подставить" того, у кого они позаимствованы. Он проникал в выходной день в режимные учреждения...
  Непредсказуемый, живой, всегда в движении, постоянно в процессе реализации одной безумной идеи и одновременно - разработке новой...
 
А однажды все изменилось.
  Он приехал необычно спокойный и неторопливый. Остался надолго - на целых два дня! И даже говорил иначе, раздумчиво и без сумасшедшинки во взгляде.
  В Чернобыль его вызвали в первые дни, забрали прямо с демонстрации, с майского шумного центрального проспекта Нововоронежа. Надолго. Добровольно. Он работал на нескольких атомных станциях в разные годы, хорошо знал и этот проект - чернобыльский. Как и все - лез, работал, боролся. Мы знали, он приезжал к нам раза два, когда выгоняли из Зоны медики. Контрольная пленка засвечена - получил избыточную дозу... Не в первый раз. Они - команда таких же "шизоидов" и задолго до Чернобыля лихачили, хватая дозу и устраивая себе длительный принудительный отпуск. Чтобы везти ту самую - уже упомянутую - воду на берег Тихого океана, например. Молодость не знает страха зрелой рассудительности.

  Чернобыль остался в прошлом, жизнь покатилась дальше - а Зона снова возникла темным призраком в зеркале заднего вида. И проскрипела голосом сказочного водяного "Должок..."
  Врачи сухо уточнили размер долга. Вернее обозначили срок прогнозируемой смерти, так у них это называется. И он приехал к нам - по сути прощаться. К исходу второго дня камень этой потери, еще не состоявшейся, но уже давящей, согнул нас всех.

  Но ведь это история о чуде!
  Сотворить его попробовал мой папа. Разозлился на нашу общую тихую обреченность. Весело так, с душой. Вручил гостю ключи от мотоцикла "Урал", стоявшего в редакционном дворе, достал из шкафа свой шлем и выписал путевку. Дикую по сути и содержанию.
  "Командируется редакцией в испытательный пробег со свободным маршрутом..." - и так далее. И живо послал на словах подальше - да хотя бы в Чехию. Там были слеты друзей Явы? Были. Вот и проверь, что от прошлого осталось спустя тридцать лет, мушкетер!

  Гость глянул на листок, на ключи. Пожал плечами, разыскивая в своем новом грустном состоянии рассудительности разумные доводы: он болен, он старый слабый человек, денег на дорогу в обрез, он собирался еще...
  Потом в сыром пепле взгляда затеплилась знакомая искорка сумасшествия. Одна еще не угасла окончательно. Разгорелась, выпаривая здравый смысл заодно с пессимизмом. Он взял ключи и уехал... сразу, не рассуждая более и не планируя наперед.
 
  Как почти без денег миновать длинный путь? Как убедить таможню, что наше дикое "командировочное предписание" - есть основание для въезда в страну? Как найти там нужных людей, перетряхнуть старые связи, организовать встречи на заводе...
  Не знаю. Мне - не дано.
 
  Он пересек границу Чехии и на первую ночевку остановился в крошечной придорожной гостинице. Той же самой, которую посещал давно, тридцать лет назад, еще молодым "мушкетером", полным надежд, окруженным друзьями, привечаемый прекрасными дамами... Именно на границе он "удачно" упал. Здесь, в этом номере, ему оказали первую помощь. Хорошенькая была чешка-медсестричка, старательная, заботливая.
   Мебель с тех пор сменилась, сантехника, ковролин, стеклопакеты, шторы, даже сам запах... ничего прежнего. Только стены в мотеле остались какими же - тонкими.
  "Марша, знаешь, - бубнил женский голос в соседнем номере, мешая задремать, - тридцать лет назад я тут одного мотоциклиста лечила. Веселый был парень. Такой, знаешь..."

  Он встал, вышел в коридор, решительно постучался в соседнюю дверь. Женщины открыли. Удивились сперва.
  Но наш герой им сразу объяснил: "Это меня вы лечили. Помните..."
  Так не бывает. С нами, нормальными - скорее всего, нет.
Мы не готовы взять ключи и без денег, без нормальных документов, без записной книжки с телефонами старых чешских знакомых уехать, чтобы - вернуться.
  Поэтому мы и не возвращаемся. Он посидел с женщинами в кафе. Он съездил на завод, нашел друзей, умудрился выхлопотать вторую командировку - уже в Москву... Все это детали. Мы их не знаем точно. Они и не имеют значения.

  Потому что вернулся из Чехии тот же шиза. Неуловимый, обожаемый, невыносимый - и совершенно здоровый...

  Он не просто уехал, чтобы второй раз войти в воды реки времени, которые невозвратны для нас, нормальных. Он как раз смог: вернулся в прошлое всей душой. Да так основательно, что стал иным. Ощутил дыхание ускользнувшей, давно погасшей молодости. Снова поймал то бешеное настроение неиссякаемой удачи, бесконечной и беспроигрышной авантюры. Слабое тело не смогло устоять против этого дикого броска незримой "машины времени". Оно вспомнило, каким безнадежно здоровым было тогда. Можете спорить и предлагать свои версии чуда. Потому что объяснить его, препарировать, разобрать на элементы, исследовать механизм - нельзя, так бывает с любым иным настоящим чудом.

  ***
  А еще чудо нельзя повторить.
  Я попробовала. Отвезла в Чехию - вдруг лечит именно место? - свою лучшую подругу. Врачи уже все свои прогнозы сделали. И ничего обнадеживающего в них не осталось.
  Она мечтала путешествовать. Всегда - и никогда это тайное желание не сбывалось. Потому что семья, проблемы с работой, безденежье, неиссякаемая нехватка времени для себя самой... Потом уже были и деньги, и возможности - но привычка упрямо заботиться о мелочах не отпускала. Кроссовки мужу - словно их нет в наших магазинах, хотя теперь все они сетевые, то есть под копирку одинаковы. Чешские три полоски или московские - расшнуруй, вытяни язык и прочти неизбежное "made in China"...
  Два дня мы дышали радостью путешествия. Два дня были - подарок судьбы. А потом нахлынуло. Звонки из дома, магазины, поиски дурацкого тренировочного костюма мужу в дополнение к дурацким же кроссовкам.

  Два дня у Люды был шанс все забыть и вынырнуть из времени - в состояние иное, счастливое и здоровое, Наверное, был. Я так говорю, потому что нам бесконечно везло. Мы разминулись с рельсом-бампером фуры, затормозившей на светофоре фактически без "стопов". Мы купили очередь с номером "2" на таможне в Бресте за жалкие 20 евро, хотя стояли во второй сотне. Нас пропустили вообще едва ли ни единственных - потому что машина понравилась...Мы увернулись от чеха, честно едущего по главной дороге, выезжая с парковки (знака не видели, обе рылись в схеме проезда). В Брно нас через весь город провожал сердобольный полицейский - да еще с мигалками - потому что мы заблудились. Нам - повторюсь - везло. А потом везение иссякло...
 
  Господин счастливый случай отмечает и посещает не самых вменяемых, это давно замечено.
Он соскучился следовать за нами, свихнувшимися на кроссовках и пользе для родни, от прилавка к прилавку.
Он ушел. Тихо до ужаса, никто и не расслышал шагов и стука двери.
Через год ушла и Люда.
 
  А еще год спустя я снова попала в Прагу. На четыре дня, сбежав с работы - потому что иногда надо заставлять себя отдыхать.
  Я поставила свечку - ей нравился этот город.
  Потом я ставила свечки во Франкфурте, в Бамберге, кидала монетки в Сингапуре...
  Пусть будет так: вроде бы, и она посетила... Я ведь до сих пор помню.

  ***
  Зачем я все это пишу?

  Надо верить в удачу. Всем сердцем.